Письмо в КП Дорогая Комсомолка являюсь вашим постоянным читателем более 60 лет. Несколько раз писал вам, но ответа не получал. Исключением явился ответ на письмо Пескову, где описал свои встречи с животными. Ответил кто-то из редакторов, короче не приняли в печать, хотя друзья хвалят мои опусы. Сейчас пишу по поводу публикации в Вашей газете от 28. 02.
2017 года статьи Жириновского « Два столпа образования – свобода и дисциплина». У меня внук два года учится во французской школе. Ему после России первое время всё было дико после нашей надуманной свободе обучения в России, а сейчас привык, но скучает по своей свободе в Питере. Учится он в 11 классе (во Франции учеба 12 лет). Что меня, как деда радует во французских правилах. Пришёл в школу, сдай телефон до конца занятий.
В школе нет интернета, кроме классов информатики, чтобы на перерывах не бежать к телефону. Все вопросы решает не педагог, а воспитатель, такая должность есть в штате. Обязательное присутствие на самоподготовке. Любое отсутствие должно быть подвержено запиской родителей или справкой. Можно много написать этих строгих, но очень нужных для нас правил, но главное это убрать из класса телефоны. Вижу всё на примере внучки, учащейся в шестом классе.
Примеры решает не мозгами, а заглядыванием в телефон. Это вопрос дисциплины и свободы. Теперь очень важный вопрос поднял Жириновский о раздельном обучении мальчиков и девочек. Мы с моей супругой с первого по четвёртый класс учились в смешанной школе. Да в этот период дети находят общий язык, а вот в дальнейшем нужно разделение, но как говорит Жириновский, школы должны быть трёх видов. МУЖСКИЕ, ЖЕНСКИЕ и СМЕШАННЫЕ.
Так было до 1955 года. Начиная с пятого класса, обучение было раздельным. Это правило было введено в России и просуществовало до 1955 года. Все, кто учился в раздельных классах, считают это наиболее правильным методом обучения. Женская гимназия, именно так назывались эти школы, была для нас ребят недосягаема, уважительным и значительным заведением. Даже наши, дворовые девчонки, перейдя учиться в женскую гимназию, становились как-то независимыми, более отдалёнными и скрытными.
И мы понимали, что детство кончилось, началось юношество. В этом возрасте у девчонок появляются свои секреты, свои увлечения и тайны, и вторгаться в эти интимные вопросы, а именно так происходит в школах совместного обучения, совершенно недопустимо, как с моральной, так и с этической стороны. Вот это отделение девчонок от ребят и делало наше отношение к ним более уважительным и приятным. Разделение по школам не разделяло нас окончательно, а просто ставило на конкретные места в жизни. Жизнь в каждой школе шла по своему распорядку, но на вечера, проводимые в школах, приглашались дети из других школ. Вот и нам присылались пригласительные билеты, которые мы распределяли в классах на собрании, и этот поход надо было заслужить.
Получив пригласительный, мы приводили себя в порядок, наглаживались, одеколонились. Терпеть не могли галстуки, но обязательно их повязывали, так как нам было важно не уронить не только своё достоинство, но и честь школы, было важно не ударить в грязь лицом. Как прекрасно и интересно проходили вечера, это надо писать отдельно. Вот такое разделение крайне нужно нашему обществу именно сейчас, когда мы теряем всё самое чистое в людских отношениях. Мужская же школа славилась своей жёсткостью, задиристостью и неуправляемой фантазией. Преподаватели были нам подстать.
Строгие, непримиримые, иногда злые учителя мужчины и относительно мягкие, но с характером, учителя женщины. Строгость в школе была нормой, но мы каждому учителю отвечали тем, что они заслуживали. На математике было слышно, как бьётся по стеклу муха, а на уроке истории не слышишь иногда и соседа. Русский язык и литературу ждали с нетерпением, а с уроков немецкого языка сбегали, если это было весной, а зимой скучно высиживали время. С иностранным языком, именно в нашем классе, не везло. Каждый год был новый учитель, да и такой, что не мог нас обуздать.
Когда к нам в десятом классе пришёл новый учитель, школьная кличка «шмага», и с порога заговорил с нами по-немецки, мы сразу поняли, это будет теперь у нас главный предмет на весь год. Язык мы не выучили, но стихи Гёте, которые он нас заставлял зубрить наизусть, я помню до сих пор. Вот такие педагоги работали в нашей школе, и если бы этот преподаватель пришёл раньше, мы знали бы немецкий, как и все кого, он до нас учил, и такую требовательность в учёбе надо сделать нормой. Вот и хочется, чтобы наши внуки относились к учёбе как по нашим старым правилам с учётом и применением зарубежных хороших примеров. 3. 03.
2017 ЗамолотчиковЛев Васильевич. Г. Орёл т. 8 919 2616190