Генеральному прокурору РФ
СК РФ Бастрыкину
ФСБ России
Администрацию Президента РФ
Жириновскому В. В. 11 марта 2020 года около моего дома по адресу город Владимир улица Пичугина дом 9 в 07-35 меня задержали двое сотрудников УФСБ Владимирской области (Смирнов П. А.
), показали бумагу, где было написано, что я обвиняюсь в присвоении денежных средств в размере 471 тыс. Руб., и что мне с ними необходимо проехать в следственный комитет, в какой не сказали. Я хотела позвонить адвокату, но у меня сразу отобрали телефон и не давали мне сделать звонок.
Когда меня привезли к следователю СК Фрунзенского района Ключникову Д. В. Я спрашивала в чем меня подозревают, но он ничего мне не объяснял. В кабинете было несколько человек в том числе сотрудники УФСБ все время говорили, чтобы я все им рассказала, как и что было, я не понимала, что они от меня хотят и просила телефон чтобы сделать звонок.
Телефон мне так и не давали. Сказали если я все расскажу, как директору передавала деньги, то на меня не будут возбуждать уголовное дело я буду свидетелем и меня сразу отпустят домой. Я не могла этого сказать, потому что не понимала, о чем идет речь и я все время просила телефон. После меня повели к начальнику следственного отдела Фрунзенского района он очень грубо со мной разговаривал.
Сказал, что они все знают, что у них есть телефонные переговоры и знают, как они наживаются и набивают себе карманы и чтоб я все рассказала и меня отпустят домой, так как я им совсем не нужна. Я спрашивала почему тогда я здесь, если не нужна, на что мне отвечали, что стоит везде моя подпись, а где именно не объясняли. Я сказала, что я ничего не знаю и не понимаю, о чем они говорят. Я просила телефон, наконец мне его дали и позвонила адвокату.
Мне дали листок, по которому я прочитала адвокату в чем меня обвиняют по какой статье. В этот день меня продержали в следственном до самого вечера и постоянно водили из кабинета, в кабинет, оказывали давление и все требовали, что бы я им рассказала все как было как они присваивали деньги, сколько было мертвых душ и как я передавала начальству деньги, иначе я сяду на 10 лет. Я говорила, что ничего не понимаю и не знаю, говорили, что дети мои будут брошены в детские дома. Вечером меня увезли на ИВС.
12 марта 2020 г. После обеда на ИВС за мной приехал сотрудник УФСБ Смирнов Павел Александрович на легковой машине и опять отвез в следственный Фрунзенского района, несколько часов меня опять водили из кабинета в кабинет, оказывали давление, говорили страшные вещи (сказали что жизнь мою испортят, сяду на 10 лет и т. Д.) и требовали все рассказать и подписать с ними соглашение.
Говорили, что на моем месте должен сидеть другой человек, что я им совсем не нужна, я просто должна помочь им. Вечером меня повезли на суд Октябрьского района, в одной машине со мной ехал прокурор, следователь и сотрудник УФСБ мне дали 2 месяца ареста. После суда меня опять повезли в следственный Фрунзенского района и отвели к начальнику, в кабинете было много сотрудников в том числе сотрудники УФСБ, он очень сильно на меня кричал, говорил чтоб я рассказала как «ОНИ» наживаются и покупают много имущества, что стоит только мне согласиться с ними я сразу окажусь дома. Кто такие «ОНИ» я не понимала и не понимаю.
Потом сказал, что хватит прикрывать «Главную жопу Судогоского района» что не одни их «связи» не помогут, что он обрубит всё, что у него у самого своих «связей» очень много. И если я не скажу я сяду очень долго лет на 10 и не увижу своих детей и вообще моя жизнь будет испорчена. Мне надо сказать, что я передавала им деньги и нарисовать всю картину. И с меня снимут арест и отпустят домой.
Я сказала, что мне нечего им сказать. Я очень сильно перенервничала, что на некоторое время отключилась за столом у следователя, но им было все равно. Они сказали чтобы я села ровно и с ними разговаривала. Мне было очень плохо я просила отвезти меня обратно на ИВС, но на мои просьбы никто не реагировал и меня продолжали водить по кабинетам и требовать того, что я не понимала.
Просила дать мне воды, но мне отказывали, в конечном итоге мне в грязной кружке с песком и землей дали попить. На ИВС меня привезли около 23-00 сотрудники УФСБ и сказали, чтоб я все таки хорошо подумала и согласилась с ними, что они ко мне еще придут. 13 марта в камере, где я находилась почти на весь день отключили воду, хотя я слышала, что в других камерах вода льется. 17 марта меня увезли в Кольчугино отношение к людям там ужасное.
Пищу, которую там дают едой совсем не назовешь, каша всегда с червяками и паучками, картошка с очистками и суп всегда очень кислый. Медицинской помощи там нет не какой, не дождешься врача и не какой таблетки, даже если тебе плохо к тебе не подойдут. В Кольчугино меня водили в оперативный отдел и спрашивали «подумала ли я над предложением сотрудников УФСБ и готова ли пойти с ними на контакт? », я говорила что не понимаю о чем речь.
Потом все таки приехали сотрудники УФСБ и беседовали со мной несколько часов, оказывали на меня давление психологическое, очень много говорили страшных вещей, что со мной будет в дальнейшем. Спрашивали «подумала ли я и согласна ли заключить с ними соглашение? », оперативный сотрудник СИЗО-3 говорил, что мне надо просто сказать то, что скажут сотрудники УФСБ, что говорить конкретно мне сообщат. Мне нужно будет только все подписать, то что дадут сотрудники УФСБ и меня выпустят сразу же из ворот СИЗО-3 и я поеду домой, то что я подпишу не кто не когда не узнает.
Говорили, что ко мне еще хорошо относятся, а то могут посадить меня в карцер. Я не согласилась. Я попросилась в туалет, так как уже давно терпела, оперативный сотрудник СИЗО-3 отвел и запер меня в «локалку» на несколько часов, без туалета и никто не подходил, даже после того, как я стучала и звала. После моего освобождения из СИЗО 3 моя мать сообщила мне, что отправляла мне продукты питания и лекарства, которые мне необходимы с моим заболеванием.
Я за весь период содержания в СИЗО № 3 (г. Кольчугино) никаких лекарств от родственников не получала, продукты тоже не получала (куда они пропали не известно). В условиях пандемии и условиях, когда черви в каше, каждая передача на вес золота. Я сообщила Вам чтобы вы приняли должные меры по событиям изложенным выше.
Не передавайте мое обращение в правоохранительные органы Владимирской области, поскольку я опасаюсь за свою свободу и жизнь.